Булгаков - 125-летие

Хотя, первая, Татьяна Николаевна Лаппа, сама себя в качестве музы не осознавала. Она ведь не  за легендарного опального писателя замуж выходила, а за веселого, неугомонного студента третьего курса медицинского факультета. Дело было в Киеве, южном, вальяжном. Саратовская гимназистка приехала к родственникам на Украину, и познакомилась с коренным киевлянином Мишей, который вызвался показать ей город. Экскурсии, прогулки, как и следовало ожидать, закончились любовью. Мать Михаила Афанасьевича была против столь раннего брака своего старшего сына, но матерей в таких вопросах не слишком слушались уже тогда. Венчание состоялось в конце апреля 1913 года. Жили беспечно, благо Киев с его театрами, с «парижскими» кафе прямо на тротуарах Крещатика к этому располагал.

Как ни странно, брачные узы молодой легкомысленной семьи оказались надежнее государственных институтов. Все рухнуло в России: монархия, экономика, армия, а выпускник университета «лекарь с отличием» Михаил Булгаков не расстался со своей женой Тасей. Она сопутствовала ему и в прифронтовых госпиталях, и в глухой смоленской деревне, где бывший беззаботный студент оказался единственным на пятьсот верст хирургом, терапевтом, акушером; и в родном Киеве, где власть менялась по нескольку раз в месяц, сопровождая свое торжество расстрелами и погромами.

Быть может, молодая жена, и значения-то не придавала первым его литературным опытам. Но Булгаков сумел удержаться посреди безумной российской качки. Сделался одним из самых многообещающих писателей новой России.

          И вот тут-то ему понадобилась муза. Потому что, когда он бился за выживание, за хлеб и приют, ему требовалась спутница, сиделка, помощница, соратница.

          Теперь же безотчетно подумалось о награде. Она явилась в облике Любови Евгеньевны Белозерской. Любовь Евгеньевна предстала перед молодым писателем в облаке парижских духов, в экзотическом стиле послевоенной Европы, из которой она только что приехала. Она тотчас поняла, какой перед ней незаурядный человек.

И если рассуждать объективно, то именно на брак с Любовью Евгеньевной пришлось лучшее время Булгакова – драматурга и писателя. Он прогремел как автор «Дней Турбиных», на которые во МХАТ все буквально ломились. У вахтанганцев шла язвительная «Зойкина квартира». Даже запрещенный в камерном театре «Багровый остров» способствовал его, как говорили умные люди, незаконной фрондерской славе.

Любовь Евгеньевна талантливо и со вкусом вела свою житейскую роль супруги знаменитого, хотя и отчасти опального писателя. И если бы Булгакову удалось в атмосфере относительного либерализма сохранить свою творческую и материальную независимость, эта семейная лодка продолжила бы свое благополучное плаванье. Но, прикрыли нэп, а вместе с ним определенную терпимость в художественных вопросах. «Год великого перелома» оказался поистине переломным для писателя Булгакова. В течение нескольких недель были сняты все его спектакли, отвергнуты все его рукописи, расторгнуты все гарантирующие заработок договоры. В одно мгновение преуспевающий автор, любимец публики, беспечный завсегдатай артистических кружков вновь превратился в изгоя.

Приходит на ум догадка, что именно осознав свою неисправимую в этой стране одинокую судьбу, он ощутил безотчетную потребность в женщине-друге, способной эту проклятую судьбу с ним разделить. В музе, готовой этой судьбе противостоять. И на горизонте появилась Елена Сергеевна Шиловская, светская московская дама, веселая и беспечная. У нее был любимый муж – умница, красавец, блестящий офицер старой армии, перешедший на сторону революции, двое прекрасных сыновей и гувернантка при них. «Барская» квартира в самом центре Москвы.

Но так случилось, что приятный, будоражащий флирт с опальным писателем обернулся той самой великой любовью, которая, может быть, и встречается раз в сто лет. Видимо, Михаил Булгаков родился под счастливою звездой. Ибо встретить женщину, предопределенную тебе судьбой – это неслыханное везение. Да и в плане чисто мужского соперничества писатель оказался «мастак». Отбить жену у красавца генерала, будучи практически изгоем общества – это поступок!  

Когда они поженились, вопреки обстоятельствам, сплетням и неодобрению друзей, писатель сказал ей: «Против меня был целый мир – я один, теперь мы вдвоем, и мне ничего не страшно».

«Поклянись, что я буду умирать у тебя на руках», - потребовал он в те дни у жены. Она посчитала неуместную просьбу одной из его шуток, причем, не самой остроумной. Она еще не знала, что имеет дела с «мистическим» автором.          

Люди, давно и хорошо знавшие Елену Сергеевну, дивились тому, как эта очаровательная, но капризная, амбициозная дамочка превратилась в поистине Прекрасную Даму, пленительную, корректную, мудрую. Она тоже осознала свое предназначение. Женским чутьем она поняла, что судьбой на нее возложено быть не только феей для талантливого писателя, но еще и самым родным ему существом. А еще ей предстояло быть пожизненным ангелом-хранителем Михаила Булгакова, заменяя ему собой и признание, и успех, и славу, а порой даже и позарез необходимый ему читательский интерес. Она справилась со всеми этими функциями. А потому жизнь затравленного сочинителя не производила впечатления голгофы. Ибо была на самом деле нормальной, счастливой жизнью. Он выстоял, потому что вдвоем с ней и впрямь ничего не боялся. Он увековечил ее в образе Маргариты.

А она…Она сдержала ту роковую клятву, которую дала когда-то, не придав ей серьезного значения. Он умер у нее на руках, до последнего мгновения, пытаясь высказать ей свою любовь. Оберегая, храня, лелея его написанные в стол сочинения, чувствуя себя обязанной дожить до того момента, когда придет их срок, она и сама, по свидетельству хорошо ее знавших, обрела магические черты. Одним словом, она и впрямь сделалась Маргаритой. Пережившей своего Мастера, однако, награжденной за верность ему способностью проникать в скрытую суть вещей.

Получается, что незабвенному Михаилу Афанасьевичу Булгакову повезло со всеми тремя женами.